Произошло это не случайно. Полковник казачьего войска Остап Гоголь приходился прапрадедом великому писателю Николаю Васильевичу. В повести главный герой получил запоминающееся прозвище Бульба, что в переводе по-русски означает «картошка», а имя ему дано - Тарас. Чтобы детально отследить родословную гоголевских предков, сошлемся для начала на гоголеведа И.Золотусского. «В двойной фамилии – Гоголь-Яновский – слышится смесь. Гоголь – прозвище, имя птицы, селезня, франта. Из кличек рождались казацкие фамилии. Яновский отдает чем-то польским. В дворянской грамоте деда писателя Афанасия Демьяновича упоминается его предок – полковник подольский, а затем могилевский Остап Гоголь, которому польский король Ян Казимир даровал поместье Ольховец. Отсюда и ведут свой род Гоголи-Яновские, которых мы в конце XVIII века застаем уже в духовном звании».

Об Остапе Гоголе говорится в летописях при описании битвы на Дрижиполе (1655). Он один из полковников, остался верен Петру Дорошенко, после которого еще несколько времени отстаивал подвластную себе часть Украины. Еще одна версия судьбы воинственного предка Николая Васильевича. Возможно, местом рождения полковника Остапа Гоголя было подольское село Гоголи, основанное православным шляхтичем с Волыни.

В начале 1648 года он был ротмистром в польском войске Мартина Калиновского. Но, как только гетман Б.Хмельницкий возглавил борьбу за освобождение Украины, ротмистр вместе со своей кавалерией перешел на сторону восставших. Он участвовал в делах под Пилявцами и возле Лучинца. В мае 1652 года украинский вождь, прозванный народом Хмель, разгромил панов под Батогом. А в начале 1654 года, когда Переяславская рада воссоединила два братских православных народа, предку великого писателя было поручено командовать сначала Подольским, а потом Могилевскими полками. Уже в последний год жизни Б.Хмельницкого (1657) Остап Гоголь выполнял ответственные поручения при освобождении Каменец-Подольска.

Вот таким причудливым образом и попала на полотно Ильи Репина мощная фигура казачьего полковника Остапа (Евстафия) Гоголя (или Тараса Бульбы). Здесь к полотну И.Репина можно добавить один комментарий. Оказывается, грозных грамот от турецкого султана казакам было две – с интервалом в сто лет. Оба раза требование предъявлялось одно: смести с лица земли Сечь, которая первоначально входила в состав Речи Посполитой. Еще в 1578 году турки запретили строить на порогах Днепра крепости, а также легкие суда-чайки, способные совершать набеги на турецкое побережье. Все предыдущие «махмуды» много раз угрожали польскому королю, отвечавшим за казаков, объявлением войны. В устье Днепра была даже сооружена крепость Кодак, запиравшая выход «быстрокрылок» челнов в Чёрное море. Вот тогда-то казаки и загрустили, и повесили донизу свои сивые усы. Но в 1676 году все переменилось: казачество оказалось под защитой мощной русской артиллерии. И в ответ на султанское письмо раздался гомерический хохот. А самому Мехмеду IV была поднесена к носу большая казачья дуля. Потому что, что еще нужно молодому казаку? – Попить горилки, попеть, поплясать, покуражиться над врагами нашего христианского роду. А, если Богу будет угодно, то и сложить свою буйную чубатую голову под каким-нибудь ракитовым кустом!

На Черном море, не белом камне,
Ясненький сокол жалобно кличет,
Смутно себя мает, на Черное море поглядает.
Що на Черном море недоброе начинает:
Що на небе все звезды потемнели,
Половина месяца в хмари затмилась,
А из низу буйный ветер завывает,
А по Черному морю супротивная сила вставает,
Судна казачьи на три части разбивает.
(Украинская народная песня)

Отец писателя, Василий Афанасьевич Гоголь,  счастливо женился на красавице из знатного украинского рода Марии Ивановне Лизогуб. К тому же стал управляющим имением в Кибинцах ее родственника, екатерининского орла, Дмитрия Трощинского. Вот тогда-то и стал наш великий писатель истинно православным. «Моё имя – Гоголь, - гордо заявил он. - А Яновский — это так, приставка». Так породнились два дворянских герба: мощный старинный герб Лизогубов с рыцарем, вооруженным мечом; и мелкопоместный герб Гоголей – с нахохлившейся птичкой в правом обрамлении. Впрочем, эта птичка в скором времени затмит своей славой самые великие литературные имена. И в XVI и в XVII веках, главным для всего украинского народа оставался выбор веры – православной или католической. Поскольку это определяет судьбы и людей, и наций, даёт направление всей жизни.

Мне кажется, что Гоголь не ошибся в выборе православия, ведь в те времена эта гуманная конфессия христиан жила без инквизиции, иезуитства, без наушничества и доносительства. Среди православных священников, к примеру, не было человека подобного Торквемаде, посвятившего свою жизнь созданию «испанского сапога». А такой, скажем прямо, не слишком «мягкий» православный государь Иван Грозный один из первых в Европе осудил перед лицом Римского Папы кровавую и беззаконную Варфоломеевскую ночь, в Париже (1572). Как вам не стыдно: сказал Иван Грозный католикам.

В 1654 году при царе Алексее Михайловиче и гетмане Богдане Хмельницком на Переяславской Раде украинский народ сделал решительный выбор в пользу православия, который двинул украинскую историю вперед.

Николай Васильевич Гоголь, окончив в 1828 году Нежинскую гимназию, решил всерьез посвятить себя педагогике, воспитанию юношества и, в первую очередь, родной истории. В разные годы он преподаёт на кафедрах: в Патриотическом институте (1831-1835), читает лекции в звании адъюнкт-профессора в Санкт-Петербургском университете. Его лекции с восторгом слушают приглашенные им Пушкин и Жуковский. Но начинал Гоголь свое педагогическое поприще совсем скромно, у князя Васильчикова, который нанял его воспитателем к своему слабоумному ребенку. Поселился Николай Васильевич на даче в Павловске вблизи Царского села, где в это же время жили и Пушкин, и Жуковский.

Об одной из таких, возможно, редких встреч, он сообщал своим родным в полтавское село Васильевку: «Каждый вечер на даче собирались Пушкин, Жуковский и я. Вы и не представляете, сколько прекрасных вещей выходили из-под пера сих мужей. Какие колоссальные граниты они закладывали в основание руссийской литературы!» Встреча на даче в Царском Селе, может быть, была всего одна. Но это не беда! Зато граниты, заложенные в эти дни в основание литературы, были поистине колоссальными!

Одним из таких гранитов стала повесть «Тарас Бульба», выпущенная в сборнике «Арабески» в 1835 году. Правда, поначалу Николай Васильевич затевал выпустить десятитомник истории малоросских казаков. Он даже собирался перебраться из Петербурга на Украину, где в 1833 году был открыт Киевский университет. Гоголь собирался стать там профессором истории.

«Я восхищаюсь заранее, - пишет Гоголь Пушкину, - когда воображу, как закипят труды мои в Киеве. Там я выгружу из-под спуда многие вещи, из которых не все еще читал вам. Там кончу я историю Украйны и юга России и напишу Всеобщую историю, которой, в настоящем виде ее, до сих пор, к сожалению, не только на Руси, но даже и в Европе нет».

Вы не представляете, сколько рекомендательных писем было отправлено из Петербурга в Киев с целью заполучить новую кафедру для Николая Васильевича. Все карты, казалось, складывались в «большой козырный шлем». А закадычный приятель Гоголя Михаил Максимович, тоже мечтавший о Киеве, уже закладывал в дорогу роскошных рысаков в коляску двоих друзей. Вот и не верьте поговорке: не было счастья, да несчастье помогло! Все ожидания молодости двух друзей по ученой части в один миг разрушил самый заскорузлый чиновник-немец Брадке: он попросту не зачислил Николая Васильевича в Киевский университет, протолкнув на его место какого-то немца-дружка. И это было прекрасно! Такие людишки, как Брадке, самым решительным образом спрямляют путь гениальным людям! Чтобы Гоголь там делал, находясь в компании сухаря-бюрократа?

А вместо этого он целых четыре года радостно шагал по жизни рядом с Пушкиным! Вместо задуманных десяти исторических фолиантов была выпущена одна единственная повесть «Тарас Бульба», равная по значению ста томам! Итак, перед нами открыт том, эпопея, эпос, поэма (назовите жанр, какой хотите) под названием «Тарас Бульба». Он оглушает нас с первых страниц какими-то ярмарочными свистульками, трещотками и барабанами. А главное, находящимися под хмельком, вечно спорящими, иногда дерущимися, но всегда танцующими гопак людьми.

Тарас Бульба вместе с сыновьями Остапом и Андрием словно попадают в раек, где совершают круговерть рыцари и черти, красавицы и чудовища. Здесь раскладывают свои товары армяне с пестрыми платками, татары с жареным барашком, евреи с пейсиками, цедящие в бутыли главную казацкую забаву – огнем обжигающую глотку горилку. В это повести все пронизано парадоксами. Ее нежная влюбленная пара, Андрей и Панночка, готовая вызвать у чувствительных дам слезы, мгновенно исчезают со сцены. Голубки только начали воркование, а уже раздается окрик старого Тараса: я тебя породил – я тебя и убью! На войне, оказывается, нет уз, святее товарищества. Все остальное: бабьи нюни, бабьи тряпки. И хотя повесть эта – явно романтическое произведение, в ней все приносится в жертву любви к отечеству. А самая изящная и романтическая личность с лёгким треском может быть раздавлена плохо связанным колесом телеги. У Гоголя романтическая повесть получает развязку по самым жестким канонам сурового классицизма.

У повести три центральные фигуры: Тарас, Остап, Андрий. Все они погибают. Красавец Андрий, испытавший первую любовь, падает на землю, шепча имя своей возлюбленной. Его старший брат Остап принимает все муки ада перед лицом палачей Варшавы. Эта жуткая, отвратительная, почти натуралистическая сцена. Но в нее вливается кристально чистый голос автора. «Слышишь ли ты меня, батьку!» - говорит Остап - «Слышу!» - отвечает Тарас. Сам неистовый Белинский укорил Гоголя за излишество в использовании украинизмов. Но в том-то и состояла новация и смелость неслыханного доселе произведения, где органично слились в одно целое могучая пушкинская речь и поэтичная гоголевская мовь.

Эффект оказался прекрасным. И уже о финале «Тараса Бульбы», где героически погибает главный герой, тот же критик В.Белинский воскликнул: «Если в наше время возможна героическая эпопея, то вот вам ее высочайший образец, идеал и прототип!» Великому критику не случайно пришли на память герои «Илиады» Гектор, Аякс, Ахиллес, которые под стенами Трои совершают свои дивные подвиги и погибают, восхищая всех своей доблестью. А разве эллинским богатырям уступают хоть в чем-нибудь запорожские герои Мосий Шило, Кукубенко, Бовдюг? А что, говорил им Тарас Бульба, есть еще порох в пороховницах? Не гнутся ли казаки?

«А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: Пусть же славится до конца века Русская земля!» «Пошатнулся Шило и почуял, что рана была смертельна. И сказал, обратившись к товарищам: прощайте, паны-братья, товарищи! Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля!» А вот славная гибель куренного атамана Кукубенко, для которого распахнул свои чертоги сам Господь Бог. «Повел Кукубенко вокруг себя очами и проговорил: «Благодарю Бога, что довелось мне умереть при глазах ваших товарищи! Пусть же после нас живут еще лучше, чем мы, и красуется вечно любимая Христом Русская земля!» И вылетела молодая душа. Подняли ее ангелы под руки и понесли к небесам. Хорошо будет ему там».

Многих литературоведов нередко удивляла стилевая разнохарактерность «Тараса Бульбы»: здесь нередко разгульные пьяницы словно волшебной палочкой превращаются в стойких борцов за православную веру. А ведь сам мозаичный стиль повести нередко способствует мгновенному переходу от бурлеска и анекдота к серьезной и исторической хронике. Таковы новации Гоголя, еще применявшиеся до него. А гений всегда прав! Я назвал лишь героев, созданных художественным воображением Николая Васильевича, которому всегда можно доверять. Но автор ввел в повесть и подлинные исторические фигуры.

Одна из самых ярких из них – Северин Наливайко (? –1597), руководитель антифеодального восстания на Украине в 1594-1596 годах. Когда-то он разошелся с запорожцами ради дружбы с князем Острожским, православным просветителем. Вся восточная Украина оказалась под его властью. Война с ляхами шла пять лет. В начале 1596 года польский гетман Жолковский получил от короля приказ идти на казаков. Наливайко на этот раз ускользнул, ушел в степи. К нему присоединились и старые друзья – запорожцы. Около Белой церкви произошел ряд упорных сражений. Казаки и на этот раз отступили за Днепр к Перемышлю, не давая полякам форсировать реку. Жолковский все же наладил переправу и оттеснил украинцев к урочищу Соляница, близ Лубен. Украинский обоз, переполненный женщинами и детьми, поляки обстреливали из орудий. Наливайко держался стойко. Но через две недели Жолковский коварно пообещал снять осаду. Ляхи, конечно, обманули героя. Они доставили Наливайко в центр Варшавы, «короновали» там раскаленной кочергой. А затем живьем зажарили, поместив в утробе медного быка.

Своим оружием польский сейм объявил казаков врагами отечества.

Второй герой освободительной войны, упомянутый в «Тарасе Бульбе» - Яков Остряница (?-1641). Николай Васильевич даже собирался сделать его героем исторического романа «Гетман», написал несколько глав, но затем отвлекся от этой затеи, уступив художественной прозе. Остряница был избран новым гетманом на Украине в 1638 году. Уже весной он перенес войну с ляхами на левый берег Днепра. Со своим войском он даже дошел до впадения реки Голтвы, затем форсировал Псел, устроил на его берегу военный лагерь. Все нападки поляков были отбиты, Остряница их даже преследовал. Но под Лубнами начал отступать. Получив серьезную рану, гетман передал командование войском своему помощнику отважному Гуне. Сам же Остряница после немалых удачных сражений перебрался в Слободскую Украину, где он счастливо долечивался и перешёл под конец под власть двуглавого Российского орла. Это было одно из удачных действий на Украине казачьих войск.

Почти десять лет (1638-1648) и Левая и Правая сторона Днепра оставалась под властью папской Польши. «Но за это время на Украине скопилось столько горючего материала, предшествовавшие войны так расколыхали народные массы, что нужен был только толчок, чтобы привести их снова в движение. И этот толчок был сделан в 1648 году великим человеком. Им стал чигиринский сотник Богдан Хмельницкий». ( М.С.Грушевский, «История украинского народа») Все эти выступления против польского владычества начались в 1620 году и разрозненно, даже хаотично, велись до середины семнадцатого века. У казаков не было четкой, всех объединившей, стержневой идеи. Богдан Хмельницкий при рождении носил имя Зиновий, а признанное всеми имя дал ему украинский народ, то есть в стране появился гетман, данный Богом.

Он родился 27 декабря 1595 года в городке Чигирине. Отец его Михаил занимал видное место на службе у польских магнатов, и сумел дать своему сыну блестящее образование в латинской школе во Львове. Но отец будущего гетмана в 1620 году рано сложил свою голову, воюя с турками, в битве под Цецорой. А сын целых два года находился в турецком плену. Вернувшись на Украину, блестяще владея латынью, турецким, французским и другими языками Богдан получил почетное место войскового писаря реестрового войска, находившегося на содержании польской казны. Все сулило ему удачную служебную карьеру. Однако, Богдан стал истинным продолжателем дела Петра Сагайдачного (?-1622), С.Наливайко (?-1597), М.Дорошенко (?-1628), мечтавших об освобождении своей родины. Почти все они славно сложили в боях за свободу свои буйные чубатые головы. Но на первое место среди предшественников Богдана надо поставить, пожалуй, самого дальновидного политика казачьего движения – Петра Сагайдачного. Именно Петр Кононович, этот талантливый полководец, участвовал в счастливых походах против крымского хана и турецкого султана.

Сагайдачный стал спасителем Польши, одержав важнейшую для страны Хотимскую победу над Турцией (1621). Но при этом всегда стремился к сближению с Россией, боролся против церковного засилья католичества и униатства. Особенно высоко ценил его наш великий историк В.Ключевский. «Казачий гетман Сагайдачный, - написал Василий Осипович, - со всем войском запорожским вписался в Киевское православное братство, в 1620 году через иерусалимского патриарха самовольно, без разрешения своего правительства, восстановил православие на Украине, которое действовало под казацкой защитой. В 1625 году глава этой иерархии, митрополит Киевский, сам призвал на защиту киевлян запорожских казаков, которые и утопили в Днепре польского войта за притеснение православия». (В.О.Ключевский, «Русская история» http://knijky.ru/books/russkaya-istoriya-polnyy-kurs-lekciy).

Именно гетман П.Сагайдачный дал направление, идеологию казачьей вольности, стремившейся избавиться от польского самодовольства и иезуитской жестокости. Б.Хмельницкий потребовал, чтобы польский сейм отказался от унизительного закона 1638 года. Именно он поставил всех украинцев в Речи Посполитой в положение людей второго сорта. «Мы не хотим служить вместе с Грицками под одним знаменем, - напыщенно цедили сквозь усы паны, - пусть Грицки пасут наших свиней». В ответ на эту наглость славный Хмель объявил войну самодовольной шляхте. И стал одерживать победу за победой. В апреле 1648 года оба польских коронных гетмана Н.Потоцкий и М.Калиновский двинулись на казаков. Но казачьи реестровые войска, находившиеся на службе у польского короля, в один день перешли на сторону Б.Хмельницкого. В битве при Желтых водах Потоцкий был взят в плен. Гетман Калиновский, также потерпевший поражение в битве при Корсуне, был отдан в плен татарам.

И здесь ляхи проявили свою нелепую заносчивость: «я преклоняюсь перед татарским рыцарством, одержавшим над нами победу»… – «Цена этой победы, - хладнокровно ответил Б.Хмельницкий, - ваши бараньи головы». Польская шляхта на Украине, по сути, осталась беззащитной. Войска были уничтожены, полководцы взяты в плен. Восставшие казаки освободили и левый, и правый берег Днепра. На какой-то момент левобережный магнат Иеремия Вишневецкий собрал своих преданных холопов, но был вдребезги разбит. В руках Хмеля оказались Киев, Чернигов, Бреславль и многие другие города. Настоящим героем войны был казак Максим Кривонос. В сентябре поляки, собрав последние силы, во главе с бездарным князем Домиником Заславским, пытались перейти в наступление. Но, встретившись с хлопцами М.Кривоноса, попросту разбежались. Правда, сам герой погиб в ноябре 1648 года. Но Польша вовсе осталась без войска. Восстание украинцев полыхало в Галиции, Подоли, Волыни, во всей западной Украине. Казакам было в пору идти на Варшаву. Но у них не было завоевательных планов; им хотелось обрести только свободу.

В конце 1648 года Хмельницкого встретили в Киеве как казацкого вождя, как национального героя. «Весь Киев оказал ему почести большие, чем какому-либо воеводе», - с горечью отмечает один из шляхтичей. Депутации от украинских духовных семинарий приветствовали его как «украинского пророка», «как освободителя от панской неволи, посланного самим Богом». (Вот тогда-то за ним навеки утвердилось имя Богдан). Его торжественно встретило высшее православное духовенство. Глава иерусалимского патриархата Паисий назвал его провиденциальным спасителем православия на Украине. Перед взором героя веяло ветром освобождения народа от ненавистного панства. В феврале 1649 года в Киев прибыли из Варшавы комиссары, чтобы вручить Хмельницкому королевские знаки гетманского достоинства. Но в ответ послы услыхали незнакомые ранее речи: Богдан не хотел с ними вступать ни в какие договоры. Он назвал себя «главою Руси, то есть, главою украинского православия». Он грозил прогнать поляков за Вислу, вернуть Украине Львов, Холм, Галич. Новым театром военных действий Украины и Польши стала Южная Волынь. Хмельницкий окружил панов за Збаржем. А двинувшееся им на выручку польское ополчение попало в ловушку под Зборовом. Образовалось два мощных «котла». Но планы легкой победы украинского гетмана испортило предательство крымских татар и медлительность русского царя Алексея Михайловича.

«Все это вызвало в Малороссии бесконечные смуты, - пишет В.Ключевский, - и привело к тому, что правобережная Украина досталась туркам и превратилась в никем не заселённую пустыню. И Москва получила по заслугам за свою осторожную дипломатию. Там смотрели на присоединение Малороссии с традиционно-политической точки зрения, как на продолжение территориального собирания Русской земли, то есть, отторжения обширной русской области, потерянной в Смутное время из-за вторжения Польши». С какой же горечью говорил Богдан Хмельницкий о несбывшихся своих мечтаниях: «Не того мне хотелось, и не так было тому делу быть».

Герой умер 27 июля 1657 года и был похоронен на родине – в Ильинской церкви в Субботове. Эпитафию написал славный поэт Украины Тарас Шевченко:

Стоит в селе Субботове
На горе высокой Домовина Украины
– Широка, глубока…

Самые яркие слова написал другой украинец, великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь. Именно он создал повесть-памятник «Тарас Бульба», в которой прославил всех, кто отдал жизнь за свободу Отечества.

«Да разве найдутся на свете такие огни, и муки, и сила такая, которая бы пересилила русскую силу!»