Игорь Ширшков родился в 24 марта 1962 года в г.Улан-Удэ. Окончил Иркутский политехнический институт, архитектор. Начиная с 1986 года участвовал в выставках Союза художников СССР. Защитил кандидатскую диссертацию по теме «Принципы формирования художественно-пластического языка К.Малевича как знаковой системы в контексте культуры ХХ века", профессор кафедры дизайна ИрГТУ, академик Международной академии наук о природе и обществе.
Вселенная Игоря Ширшкова. Проект «Погружение в Книгу»
Андрей Гамлицкий, научный сотрудник НИИ теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств
Цикл работ Игоря Ширшкова невозможно рассматривать в одной плоскости. Это истинный Gesamtkunstwerk (нем. произведение искусства) – идеал художественного творчества со времён возникновения искусства. Синтез пластики и философии, визуального и вербального, материального и духовного в равной степени волновал мастеров Древнего мира, эпохи Средневековья и европейского модернизма рубежа XIX-XX веков. Дело даже не в вечном, непреходящем значении понятий, овеществленных художником в своём прочтении Книги Бытия, не в плодотворном претворении, переосмыслении мирового духовно-интеллектуального и художественного опыта и не в блестящей пластической реализации замысла и максимальной мобилизации внутренних ресурсов живописи. Гармоничное единство этих качеств обусловило несомненную удачу проекта «Погружение в Книгу».
Для разработки собственного варианта универсального языка человечества автор прибегает к собственной, авторской технике: клеит марлю на бумагу и пишет темперой, не использую никаких средств укрепления. Хрупкость каждой отдельно взятой составляющей неожиданно рождает их совместную прочность и пластическую гибкость, открывает перед художником беспредельные возможности творческого эксперимента.
Литературно-философские источники, составляющие неоригинальность замысла, отступают перед могучим эмоциональным натиском. Отвлеченно-метафизические идеи буквально врываются в душу зрителя, делают его со-творцом, становятся близкими и понятными.
Острая индивидуальность мировосприятия художника проходит в его идеографизмах через бесконечные пласты исторической и внеисторической памяти, и абсолютный субъективизм обретает значение единственного изначального смысла.
Зыбкая игра подсознательного уравновешивается аналитической, продуманной завершённостью решений. Интимность переживания мощно выплёскивается в мир и вырастает до монументально-обобщающего звучания.
Контраст строгой линейности, графичности собственно знаков и живописно трактованного пространства гармонизируется всеохватным и сложным движением. Напряжённый бег линий сообщается с энергичной пульсацией крупных мазков. Они как будто порождены друг другом, немыслимы по отдельности. В кажущихся статичных знаках вращается, уходит в глубь, замирает бесконечное пространство. В сущности, идеографизмы Ширшкова сами есть пространство и время в своей сакральной бесконечности и вечной амбивалентности движений и статики. Страницы его книги увлекают нас в окно иного (горнего) мира. И погрузившись в эту бездну, дойдя до самой грани неведомого, мы вновь всплываем в нашей реальности, обогащенные смутным знанием, радостные от прикосновения к великой тайне Бытия.
Общечеловеческий, космополитический характер проблематики и художественного языка концепций Ширшкова (присущий искусству абстракции в целом) удивительным образом сливается в его серии с древними исконно национальными представлениями. На поверхности – генетическая связь искусства художника с сибирско-уральской ветвью абстракции с ее синтезом идей христианства и первобытных верований. Однако русские корни творчества и художественного мышления Ширшкова значительно глубже. Они уходят в культуру христианского средневековья («В начале было Слово…» Быт. 1).
В расположении иллюстраций автор явно руководствовался исключительно эстетическими соображениями: сочетаемость цвета, ритма, композиционных структур. Однако идеи, олицетворяемые знаками, вдруг, независимо от его желания, стали обретать внутренние логические связи, перекликаться между собой, складываться в целостную картину мирового универсума.
Это лучшее свидетельство того, что язык художника не мёртвый, он рождён индивидуальным видением нашего современника и уходит корнями в потаённые глубины подсознания.
Метафизическая глобальность посыла нашла адекватное визуальное и мастерское художественное воплощение. Как мне кажется, Игорь Ширшков оправдал пожелание не только загадывать загадки, но и находить ответы на них. Цикл работ художника «Погружение в Книгу» - достойный ответ на извечный вопрос об основах и границах бытия человека и окружающего мира.
Анатолий Кантор о творчестве Игоря Ширшкова
Анатолий Кантор, 1989
С XVIII века Иркутск был центром огромной губернии, простирающейся от Енисея до Камчатки, одним из главных очагов цивилизации на необозримых просторах Восточной Сибири (старинный сибирский город — основан как острог в 1661 году. Сильно пострадал при пожаре 1716 года. Следующий крупный пожар 1879 года вызвал настолько сильные разрушения, что для полного восстановления города потребовалось более 10 лет. Отнесён к историческим поселениям России; исторический центр города внесён в предварительный список Всемирного наследия ЮНЕСКО. До Октябрьской революции 1917 года был в основном купеческим городом, долгое время процветавшим на российско-китайской торговле, а позднее и на сибирской золотопромышленности. Также являлся местом политической ссылки. С 1803 года был центром Сибирского, с 1822 по 1884 год — Восточно-Сибирского генерал-губернаторства – ред., https://ru.wikipedia.org/wiki/Иркутск). Ссыльные декабристы, русские и польские мятежники XIX века, просвещённые купцы, местные приезжие врачи, инженеры, учителя создали в Иркутске самобытный очаг образованности и творчества.
Ритуальные «тексты» и «алфавиты» Игоря Ширшкова
Виталий Пацюков, 1997
Земля для жителей Западной Азии не внешняя форма, геометрическая конфигурация, как для эллина, и не закрытая, непроницаемая поверхность, как для индуса, а открытая его трудом многостраничная, многопластовая Книга. Здесь все становится историей, и художник, как ее творец и одновременно проводник, приникает к ее корням, прослеживает ее «вырастание», как наращивание пластов и слоёв субстанции. История рождает глубокое чувство внутреннего, она отзывается голосом сердца, пульсирующего в глубинах плоти. Но это потаённое, как бы очерченное магическим кругом пространство нуждается в постоянном его размыкании и преодолении, обретая свои смыслы в архетипе пути и дороги и в сакральных «стоянках». Магическое циркулировали вокруг озера Байкал, ритуальные перформансы, связанные с плоскостью его водного «зеркала», со «священной» поверхностью его берегов и «окрестностей», стали для Игоря Ширшкова не только синхронным физическим и художественным жестом, но и глубоко символической акцией, как бы синтезом полярно разведённых позиций – самоуглубления и страстной воли паломника, непрерывно движущегося или возвращающегося к «святому месту».
